И в шторм, и в бурю

Главный менеджер компании "Microelectronics Technology Engineering" (MTI) Дэвид Ли начал свой рассказ с истории компании. В 1982 году ее создали семь предпринимателей, старшим был Патрик Уанг. В середине 1950-х, едва окончив школу в Тайбэе, он уехал в Америку. Учился там в университете, защитил диссертацию и стал работать в американской компьютерной компании НР.

Интеграция в тамошнюю жизнь, как у многих эмигрантов, у Патрика не очень получалась: мешала разная ментальность, привычки, традиции, а главное – языковой барьер. Но зато он познакомился и сблизился со своими земляками. У них сложилась тесная компания – семеро друзей: менеджеры, компьютерщики, инженеры.

Долгую рабочую неделю они трудились на свои компании. Не просто трудились – вкалывали, не зная, что такое нормированный рабочий день. По уикендам же встречались у кого-нибудь за барбекю. Ели говяжьи стейки, запивали джином с тоником и ностальгически вспоминали о свежей рыбе и рисовой водке.

Среди разнообразных бесед в их разговорах все чаще стали появляться новые темы: а нельзя ли в этой богатой, но дорогой Америке открыть свой бизнес? Энтузиазма у молодых тайваньцев хватало, образованности тоже. Не было денег.

Однажды, это было в начале 1980-х, Патрик Уанг поехал на Формозу навестить родных и вернулся с интересной новостью. Да, Тайвань – все еще бедная, отсталая страна, но она полна энтузиазма и стремления вырваться из нищеты, догнать самые передовые и богатые страны. Ускорителями этого процесса должны стать научно-промышленные парки, где, как в Силиконовой долине, собираются лучшие умы – ученые, инженеры, программисты, мастера логистики. Один такой парк, в Синьчжу, уже открыт. Правительство всячески поддерживает специалистов из-за рубежа. А в первую очередь – своих "блудных сынов" – тайваньцев, эмигрировавших в разное время. И тогда у семерых друзей впервые появилась мысль о том, что бизнес и свежая рыба с рисовой водкой не так уж несовместимы.

Конечно, денег, которые они скопили, все равно было мало: не больше пятой части от суммы стартового капитала. Но, оказывается, остальные четыре пятых можно взять в банке Синьчжу-парка под очень маленький процент. И они решились.

Так первые семь совладельцев образовали компанию MTI. Сначала они арендовали две небольшие комнаты в готовом здании, а позже выстроили свой трехэтажный дом площадью пятьсот квадратных метров. В нем сейчас работает восемьсот человек. Президентом же и сегодня, четверть века спустя, остается все тот же Патрик Уанг, душа и генератор передовых идей.

Дэвид Ли приехал сюда в 1984 году, начинал инженером-электриком. Сейчас вот дорос до главного менеджера. Он ведет меня в так называемую "Еxposition room" – комнату, где выставлены образцы продукции компании. Мне, человеку далекому от техники, все эти приборы, шнуры, провода не говорят ничего. Но вот я замечаю на стене над каждым экспонатом рисунок или фотографию. Рассматриваю.

…По пустыне движется караван верблюдов с проводниками. Это фотография, вырезанная из журнала. Подпись: "Китайско-британская экспедиция в „Пустыне смерти", около местечка Такламакан. Китай, 1993 год".

А вот рисунок. Шторм на море. В его волнах качается опрокинутое судно. Под рисунком подпись: "Большая рыболовецкая шхуна попала в шторм в водах Северной Атлантики. Она завалилась на бок и опрокинулась. 2000 год".

…Монгольская степь. На снимке, сделанном с вертолета, видно, как одиноко белеют кибитки разведчиков угля, разбросанные далеко друг от друга.

…Яркая картинка на экране телевизора, транслирующего футбольный матч. Из подписи следует, что снимок сделан в заброшенной перуанской деревушке Барреро, высоко в горах.

– Что общего между этими картинками и фотографиями? – недоумеваю я.

– На всех изображениях вы видите критические ситуации, когда люди отрезаны от цивилизации. Им необходима связь с "Большой землей", но ее нет. И вот тут на помощь приходят наши приборы. MTI – ведущий производитель микроинтегральных схем, которые используются в спутниковой связи.

– Видите экспедицию разведчиков в "Пустыне смерти"? Они заблудились и четыре дня брели под палящим солнцем без глотка воды. Только наша система помогла им связаться с городом, они запросили помощь и были спасены. А это – рисунок судна, потерпевшего аварию у берегов Новой Англии. В последнюю минуту перед тем, как лодка перевернулась, шкипер включил сигнал бедствия. И это тоже наша система коммуникации. С ее помощью общаются между собой разведчики угля в степях Монголии, а жители высокогорной деревушки в Перу могут смотреть передачи по телевидению.

– Кстати, о телевидении. Во время первой войны в Персидском заливе в 1991 году канал CNN вел прямые репортажи с места событий. Но однажды иракцы перерезали все известные им средства связи в Багдаде. Прямая трансляция, однако, продолжалась. Каким образом? Телевизионщики включили нашу систему связи "Ultra-light".

Дэвид Ли ведет меня по рабочим комнатам. Они кажутся мне скучноватыми. Помещение разделено вдоль на две неравные части тонким "заборчиком". Между ним и стеной – узкая часть, это проход к офисам, расположенным в другой части. Слово "офис" тут, наверное, не совсем уместно: это кубики, отделенные друг от друга перегородками в половину человеческого роста. В каждом кубике – стол с выдвижными ящиками, полки для немногочисленных бумаг, компьютер, телефон. Все целесообразно, функционально, ничего лишнего.

Вся работа на виду, что, наверное, хорошо для начальства – легко контролировать, но не дает расслабиться сотруднику. Есть здесь и удобная, с мягкой мебелью комната, но это для переговоров с гостями. Такой же стиль – краткость, точность и "ничего лишнего" – я заметила и во время моих бесед. Дэвид Ли перед встречей спросил, сколько времени на интервью мне потребуется. Я сказала: "Минут сорок". Он предупредил: "У меня только тридцать". И ровно через полчаса встал и попрощался, оставив мне брошюрки и другую печатную информацию.