Детство Шарьяра и Анжим. Песнь восьмая.

О том,

как нетрудно запутаться

в сетях своего же коварства и жестокости,

о ночном разговоре

девяти ханских жен со старой колдуньей

и о том, как оказалось,

что только мешок да нож мясника

могут спасти злодеек от неминуемого наказания

Месть ужасную совершив,

Весть опасную заглушив,

Искру гибельного костра

Хоть на время да потушив,

Шируан-шоры погубив,

В сумасшедшую превратив,

Стали девять ханум решать,

Стали тайно совет держать:

Как возмездья им избежать?

Страшной тайной сумела их

По рукам и ногам связать,—

Придушить бы ее давно,

Кости палкой переломать!

Но пока что старуха одна

В эту тайну посвящена

Да замешана в ней сама,—

Значит, всех выручать должна.

Вот опять закат распростер

Два горящих своих крыла,

И когда потемнел простор

И сгустилась синяя мгла,

И когда в притихших домах,

Боязливо дрожа впотьмах,

Там и сям загорелись огни,

За старухой послали они.

И пронырлива, как игла,

К ним колдунья тотчас пришла,

Будто встречи этой ждала.

На старуху глядят ханум —

Удивляются на нее:

До чего же она страшна,

До чего худа и грязна,

И одета все так же она

В омерзительное тряпье.

А давно ли ей за труды

Дали целый кошель монет —

Золотых, чеканных монет?

Но на вид никаких перемен

У проклятой старухи нет:

Тот же дряхлый халат на ней —

Да, пожалуй, еще дряхлей,

Тот же грязный платок на ней —

Да, пожалуй, еще грязней,

А на деньги, что дали ей,

Стоит лишь на базар сходить,

Можно сорок обнов купить —

Сорок платьев, платков купить,

И запястий, и бус, и серег,

Чтоб себя с головы до ног

Хоть на старости принарядить!

Или так старуха жадна,

Что скупится на жемчуг и шелк?

Иль не видела денег она

И не знает, какой в них толк?

Иль с шайтаном делиться должна

И ему отдала их в долг?

Или тратить не стала их —

Где-нибудь закопала их?

Улыбаясь притворно ей,

Угождая проворно ей,

На почетное место каргу

Усадили девять ханум,

На подносе груду сластей

Принесли для гостьи своей,

Угощать ее принялись,

Улещать ее принялись,

Упрекать ее принялись,

"Хэй, мама, ты нам солгала,

Нас бессовестно провела!

Как мы только могли тебе

Поручить такие дела?

Разве денег ты не взяла,

Клятву страшную не дала,

Что согласна нам помогать,

Что погибнут два близнеца,

Что обманешь ты их отца

И погубишь девчонку-мать?

От младенцев избавились мы —

Под водою их плач затих,

От волненья оправились мы

И уже позабыли про них,

Жили весело... А теперь —

Если хочешь, сама проверь —

От рабыни мы узнаем,

Что они остались в живых!

Мы их сами бросили в пруд,

А они и в пруде живут,

Будто рыбы, в воде живут,

Преспокойно себе растут!

И опять эти два близнеца

Растревожили наши сердца,

Нам спокойно жить не дают!

Что же ты за колдунья, ответь,

Если даже таких малышей,

Сосунков, щенков, глупышей

Не сумеешь никак одолеть,—

Гнать бы надо тебя взашей!

Как могли мы верить тебе —

Бормотаньям бессильным твоим

И улыбкам умильным твоим —

И обмана не разглядеть?

Захотели тебя мы пригреть,

Подкормить чуть-чуть, приодеть,

Но не ценишь ты наших щедрот,

Если так смогла обнаглеть!

Не юли же теперь, не хитри,

Сами хитрыми будем впредь,

Получила кошель деньжат —

Отдавай их теперь назад!"

"Хэй, сестрицы! — с ухмылкой злой

Говорит старуха в ответ. —

Этот пруд, видать, не простой,

Просчитались мы, спору нет.

Не корите меня мошной —

Деньги вам возвращу чуть свет,

Все равно из ваших монет

Не потрачено ни одной.

Не хочу остаться в долгу —

Деньги вам верну да сбегу,

А младенцев сами теперь

Стерегите на берегу.

А еще девять лун умрет,

И придет к концу этот год,

Возвратится ваш хан домой,

Завершив с победой поход,

И когда он всех призовет

Да потребует дать отчет,

Вы подумали, что вас ждет?"

"Ну, а что? — спросили ханум,

Непонятливыми притворись

И задумав старуху чуть-чуть

Озадачить да припугнуть,

Чтоб за дело живей взялась.—

Хэй, обманщица, слов не трать,

Чем ты хочешь нас напугать?

Об одном лишь мечтаем мы —

Властелина скорей повидать!

Мы соскучились без него,

Мы измучились без него,

Пусть ему всемогущий Аллах

Будет день и ночь помогать!

Пусть небесная благодать

Осенит его славную рать,

Пусть он будет судьбой храним,

В жарких битвах неуязвим,

Пусть он будет непобедим

Да вернется домой невредим,

Мы же радостной встречи с ним

С нетерпением будем ждать!

Вот уже, наверно, лет пять

Нас владыка не хочет знать

И давно ни с одной из нас

Не желает хоть ночь поспать,

А теперь, Гульшару прогнав,

Он увидит, что был неправ,

Станет нас баловать опять

Да по очереди ласкать.

А младенцы пускай живут,

Раз им нравится этот пруд,

Долго жить под водой нельзя:

Не сегодня — завтра умрут.

Ну, а если потом всплывут

Бездыханные их тела,—

Кто сумеет их опознать,

Правду в точности доказать?

Ведь никто кроме нас с тобой

Не успел детей увидать —

Даже их несчастная мать.