Юность Шарьяра и Анжим. Песнь восьмая.

О том,

как отправилась Анжим на поиски брата,

как довелось ей увидеть смертельную битву

Белого дракона и Черного дракона,

как попала она во дворец

к великому чародею — премудрому хану Емену

и как победила его

в небывалом волшебном состязании

Беспощадное солнце жжет,

И лицо заливает пот,

Сорок долгих, томительных дней

По безлюдью Анжим бредет.

Сорок долгих, мучительных дней

Вместо кровли — небо над ней,

Вместо ложа — камни под ней,

И чем дальше, тем путь трудней.

А железный посох стучит —

Будто гонит ее вперед,

А железная обувь гремит —

Отдохнуть в пути не дает,

И тревожен тоскливый взгляд,

И жестокие мысли томят:

Где Шарьяр, где пропавший брат?

Хоть, конечно, на легкий путь

Не рассчитывала она,

Но ни разу таких невзгод

Не испытывала она,—

По пустыне Анжим бредет,

Где живой души не видать,

Где напрасно звать и рыдать —

На подмогу никто не придет,

Лишь небесная благодать

Силы девушке придает.

Исхудала, иссохла она,

Постарели ее черты,

Стали щеки бледны, желты,

Словно вянущие цветы.

Голод мучит, и жажда жжет,

Солнце с неба огнем палит,

От усталости тело болит,

Кровь с израненных ног течет.

А железный посох стучит —

Гонит, гонит ее вперед,

На восток, на восток, на восток

По пустыне Анжим бредет,

И одна только мысль томит,

Жгучей раной в душе горит:

Где Шарьяра она найдет?

Повстречала она журавлей,

Мчалась вдаль их стая-стрела,

И по-птичьему говорить

С ними девушка начала:

"Птицы, вольные сестры мои,

Много видит ваш зоркий взгляд,

Вы не знаете, сестры мои,

Где Шарьяр, мой любимый брат?.."

Грустно крикнули журавли,

И умчались прочь журавли,

Потонули в синей дали —

Ничего ей сказать не смогли.

Повстречала джейранов в степи,

Их поближе подозвала,

По-звериному говорить

С ними девушка начала:

"Звери, вольные братья мои,

Мир для вас широк и богат,

Вы не видели, братья мои,

Где Шарьяр, мой несчастный брат?.."

Подбежали джейраны к ней

И, ласкаясь, прильнули к ней,

И умчались в степной пыли,

Убежали за край земли —

Ничего ей сказать не смогли.

Повстречала она змею,

Что по жгучим пескам ползла,

По-змеиному говорить

С нею девушка начала:

"О, всеведущая змея,

Ты мудрее всех, говорят,

Не слыхала ли ты, змея,

Где Шарьяр, мой пропавший брат?.."

Удивленно взглянула змея,

Сокрушенно вздохнула змея,

Поскорей в нору уползла —

Ничего ей сказать не смогла.

Дальше, дальше Анжим идет,

По горам и степям бредет,

По пескам и камням бредет

И ручьи переходит вброд.

Беспощадное солнце жжет,

И лицо заливает пот,

А железный посох стучит —

Гонит, гонит ее вперед.

Перепутались ночи и дни —

Им давно потерялся счет,

То ли месяц прошел, то ли год —

Уж она и сама не поймет!

Хочет пить — ни глоточка воды,

Хочет есть — ни кусочка еды,

По безводью она бредет,

По уступам горной гряды,

По безлюдью она идет,

Где ни недругов, ни друзей,

Где ни радости, ни беды,

Где давным-давно не видны

Человеческие следы.

Наконец даже посох устал —

Иступился его металл

О колючий, сухой песок,

Об уступы гранитных скал,

И железная обувь в пути

Износилась, истерлась почти,—

Все трудней и трудней идти.

И напрасно молилась Анжим,

Чтобы брата скорей найти,

От беды смертельной спасти,—

Все слабей становилась Анжим,

Истощила себя сполна,

Исчерпала силы до дна.

Кто поможет ей? Ведь одна

В целом мире осталась она!

Застонав, зашаталась она,

И на камни упав ничком,

Позабыла Анжим обо всем:

И о дальнем пути своем,

И о доме родимом своем,

И о брате любимом своем,—

И усталостью побеждена,

И беспамятством поражена,

Потонула в пучине сна.

Долго Анжим, обессилев от мук,

Сном беспробудным спала,— как вдруг

Сердце пронзил ей внезапный испуг:

Что так рокочет, грохочет вокруг?

Яростным бубном долины гудят,

Голосом трубным вершины гремят,—

Как исполинский котел, бурля,

Ходит под ней ходуном земля.

На ноги быстро вскочила Анжим,

Глянула в сторону северных гор,

Видит: огромный черный дракон

Лезет из чрева земли на простор.