Юность Шарьяра и Анжим. Песнь девятая.
О том,
как черный великан Канбаслы
доставил Анжим к Голубому источнику,
как сумела она укротить
доселе неукротимого крылатого коня Жахангира,
как встретилась с несчастной Хундызшой
и получила в подарок
чудодейственный перстень царя Сулаймана
Великану на плечи уселась Анжим
И сейчас же зажмурила крепко глаза,—
Дикий ветер завыл, загремела гроза,
Заклубились вихрями пыль и дым:
Это черный — чернее полночной тьмы,
Как свирепая буря, неудержим,
По безлюдью, сметая с дороги холмы,
Через дебри, круша вековые стволы,
Через реки, катящие к морю валы,
Через горы, где только снега да орлы,
Зашагал стремительно Канбаслы.
Жгучий ветер с размаху девушку бьет
И вот-вот с великана ее сорвет,
Но вцепилась в космы ему Анжим,
И вперед, как по бурным волнам, плывет.
Дым и пыль, задыхаясь, глотает она,
Великаньи шаги считает она,—
Насчитала всего полтораста шагов,
А уж силы заметно теряет она.
Только хочет на миг приоткрыть глаза —
Вспоминает: глаза открывать нельзя,
А безумная буря все злей свистит,
Разорвать, уничтожить ее грозя,
И шагает быстрей и быстрей исполин,
Перемахивает через чаши долин,
Перескакивает через гребни гор,
Перешагивает через ленты рек,—
Этот гром и вихрь, этот дикий бег
Разве в силах выдержать человек?
Злобной бурей девушка оглушена,
Грозным громом девушка потрясена,
Сердце прыгает, кругом идет голова,
Задыхается девушка, чуть жива,
Свирепеет гроза, на упрямицу злясь,
По лицу стекают слезы и грязь,
И дрожит она, из последних сил
Великану в курчавые космы вцепясь.
Все безумнее буря, все гуще дым,
Мрак и грохот, и смрад окружают
Анжим, Но зажмурясь отчаянно, счет вести
Великаньим шагам продолжает Анжим.
Вот уже досчитала до пятисот,
Вот уже досчитала до шестисот,
Хрипло дышит и кашляет великан,
По плечам раскаленным струится пот.
Пальцы судорогой свело,— вот-вот
С плеч горячих девушку вихрь сорвет,
И она уже гибели верной ждет,
Миг остался - и в пропасть она упадет!
И вот в этот последний, смертельный миг
Досчитала девушка до семисот,—
И сейчас же, как радостная волна,
Долгожданная хлынула тишина,
Топот смолк исполинского бегуна,
Поняла Анжим: она спасена!
Открывает глаза — и как всадник с седла,
С плеч громадных соскакивает Анжим,
Дым и пыль обволакивают Анжим,
Наконец, поредела, рассеялась мгла,
И тогда убедиться она смогла —
Великан понапрасну не тратил слов:
Сделал он всего лишь семьсот шагов,
А, как видно, за сотню рек и хребтов,
Не щадя своих богатырских ног,
Перебраться девушке он помог
И в долину, круглую, как поднос,
Словно вихрь — пушинку, ее отнес.
Незнакомые горы сурово молчат.
Над горами где-то орлы кричат,
А в укромной долине царит покой,
Ярко-красные скалы кругом торчат,
И такая чуткая тишина,
Что любого листика дрожь слышна,
Только струйки прохладные чуть журчат.
А в кустах, от источника невдалеке,
Растянувшись на мягком, белом песке,
За семь лет облетев поднебесный мир,
Крепко спит, как уставший в бою батыр,
Знаменитый крылатый конь Жахангир.
Крепко спит он, в тени скалы серебрясь,
Как звезда, слетевшая с высоты,
И поближе девушка подобралась,
"Чем породистей конь, тем упрямей нрав,
Вот что скажешь, такого коня увидав! —
Так взволнованная размышляла Анжим.—
А ведь хан-чародей оказался прав:
Этот конь благородный как раз для меня,
Он прекрасней зари, но опасней огня,
Он быстрее грозы, но и злее грозы,—
Нелегко приручить такого коня!
Будь, что будет! Придется поспорить с ним!
Пусть он дик, беспощаден, неукротим,
Кто смелее из нас, мы еще поглядим,
Кто упрямее, в схватке смертельной решим!" —
И готовиться стала к борьбе Анжим.
Объяснил ей заранее хан Емен,
Как тулпара волшебного обуздать,
Повторил на прощание хан Емен:
"Будь смелее! Времени зря не трать,
Постарайся коня поскорей оседлать!" —
И не стала Анжим ни мгновения ждать:
В красных скалах пещеру пустую нашла,
Комментарии (0)
Пока пусто